НА ФОНДОВОМ РЫНКЕ ИГРАЮТ ТЕ, КОМУ ЛЕНЬ ИДТИ В КАЗИНО

Накануне Нового года особым спросом у журналистов обычно пользуются люди двух профессий — астрологи и экономисты.

Как известно, так уж устроены люди — «желают знать, что будет».

К астрологам «Водяной знак» решил не ходить, ограничившись небольшой справкой из жизни Петуха в разделе «Золотой червонец».

А вот чтобы узнать, чего ждать от наступающего года с точки зрения популярной экономики — цен на нефть, курсов основных валют, возможных неприятностей в виде дефолтов, — мы обратились к первому вице-президенту Ассоциации региональных банков России, генеральному директору консалтинговой группы «БФИ» Александру Хандруеву.

Многие помнят Александра Хандруева еще в качестве первого заместителя председателя Банка России — кстати, в отставку Хандруев ушел за месяц до дефолта 1998 года.

Воспоминание об этом факте предопределило начало нашей беседы.

— Вначале — традиционный вопрос: есть ли вероятность повторения дефолта в ближайшее время? Как-то у нас все слишком хорошо…

— Что такое дефолт? Это всегда образование пузыря. В 1998 году был пузырь на рынке ценных бумаг.

Случился дефолт. Хотя никакой необходимости в дефолте в том году не было. Он был искусственно придуман. Из долговой ямы тогда можно было вылезти.

Долговые обязательства РФ к тому моменту составляли 120 миллиардов рублей. И кстати, не у всех срок выплат был в августе. А растянуты выплаты на три месяца. Ну, задержали бы выплату на сентябрь, октябрь, ноябрь каким-то должникам. Ну, подали бы они на нас в суд. А потом судебные проволочки: судья не явился в суд, и так далее, как у нас бывает. Вы забыли, как пятый транш с 1995 года у нас не обслуживался?!

На крайний случай ЦБ РФ мог тогда и напечатать 30-40 миллиардов рублей. Пусть бы годовая инфляция была не 80%, а 90-95%.

Тогда главной ошибкой ЦБ РФ и правительства было установление фиксированного курса 6,2 рубля к доллару на 3 года в соответствии с совместным заявлением, подписанным в ноябре 1997 года. В результате всего — девальвация рубля.

Вообще, дефолт был сговором пяти лиц. Об этом не знал даже президент, который в пятницу, накануне дефолта, говорил: «Никакой девальвации».

Более того, законно объявить дефолт может только Госдума, которая должна была для этого изменить закон о бюджете. Этого не было. До сих пор все эти решения неконституционные, незаконные. Кто это все сделал и подписывал, неизвестно. Об этом узнают только наши правнуки, а пока это где-то лежит под грифом «совершенно секретно».

— А что нам может сегодня угрожать системным дефолтом?

— Пузырь — это когда цена активов растет со скоростью более 18% в год. Это сейчас рынок недвижимости. Но он слишком узкий, маленький и не может спровоцировать системный обвал. Это возможно, но не в России. В Англии — да. В Японии — да. В США — да.

Фондовый рынок у нас маленький, карликовый.

Там играют только те, кому лень идти в казино.

Рынок облигаций. Здесь также возможны частные дефолты, но не системные. Я не верю, что крупные предприятия типа «Газпрома» могут не выполнить свои обязательства.

Банковский кризис лета этого года был просто результатом просчетов ЦБ РФ.

— Как долго будут продолжаться колебания в разнице курсов доллара и евро?

— Они будут продолжаться неопределенно длительное время. Но это не будет носить хаотического характера. Более того, колебания на отдельных отрезках — не более чем 3-5%. Если эта норма будет превышена, то тут же вмешаются международные организации. Они будут проводить совместную интервенцию.

— Но ведь в 2002 году они не смогли удержать евро. И евро вырос на 40%.

— Правильно. Но за сколько? За 2 года. А я говорил, что такие колебания невозможны на коротких отрезках времени. Однако, если тренд сложился…

— Каковы ваши прогнозы изменения курса доллара и евро на ближайший год?

— Что для рынка опасно, так это короткое хаотичное изменение курса. Но если изменения следуют за факторами фундаментального порядка, то в действие вступают разные силы, которые восстанавливают равновесие. Например, снижение доллара сегодня приводит к тому, что экспортеры США сейчас получают определенные преференции. Экспорт для них станет более выгодным, импорт запретительным. Платежный баланс стабилизируется, выровняется. А в Европе курс евро растет, и это означает, что экспорт становится запретительным, импорт более выгоден. Платежный баланс ухудшается. США сейчас повышают процентные ставки. Курс будет расти.

Это приведет к стабилизации рынков.

— И сколько так еще?

— Некоторые говорят, что такой падающий, медвежий тренд будет сохраняться года три.

История плавающих курсов — это новая система.

Когда в 1971 году развалилась Бреттон-Вудская система, все страны перешли к множественным видам плавающих систем. (В 1971 году ведущие мировые державы договорились об отмене Бреттон-Вудского соглашения. До этого цена американского доллара была жестко привязана к цене золота из расчета около $30 за унцию. В свою очередь к доллару были привязаны европейские валюты и английский фунт.

С отменой соглашения появились плавающие курсы валют. — Прим. авт.) Сегодня все пришли к мнению, что свободно плавающий курс оптимален. В индустриально развитых странах курс всегда был завышенный, а в развивающихся — заниженный. В России он исторически был заниженный.

Почему? Объяснимо. Это плата за более низкую производительность. За недостаточно эффективное ведение хозяйства агентами рынка. Возьмите любую страну. Китай — валюта недооценена. Япония делает все, чтобы обесценить иену.

— Они же хотят повысить конкурентоспособность своей продукции на рынке. Это плохо?

— Конечно. Использование девальвации в качестве средства повышения конкурентоспособности — это сродни применению наркотиков. К чему приводит девальвация валют? Девальвация валюты приводит к росту цен. Почему? Импорт становится более дорогим. Надо покупать оборудование. И все прочее. Рост цен означает рост издержек. А рост издержек — снижение конкурентоспособности. Опять получается спираль.

И сейчас идет девальвация доллара по отношению к евро. И американцы повышают учетную ставку на полпроцента. А это уже приводит к повышению доходности долларовых депозитов. Значит, уже начнется прилив капитала в США. Спрос на доллар увеличится, а соответственно, вырастет и курс.

Понимаете, я когда-то начинал как заядлый государственник, а сейчас я готов подписаться под любым тезисом неолибералов.

Некоторые мои знакомые говорят, что беда России в том, что рынок здесь не может ничего самостоятельно регулировать. Да не рынок не может, а люди непрофессионально вмешиваются.

Говорят: «Машина не едет». Поставили перед машиной барьер железный и на всей скорости пытаются проехать. Естественно, ничего не выйдет. Она и не поедет.

Самая большая проблема — это проблема резких колебаний.

— Существует ли критический рубеж в разнице курсов доллара и евро? Может, к примеру, «вилка» достигнуть 15 рублей?

— Может быть и 15, и 20 рублей. Только этого не будет. Поверьте мне. Я с вами готов встречаться каждый год в течение пяти лет. И мы увидим, что я прав.

Не то что я в воду гляжу, а я наблюдал это с 1971 года. Разницы, которая приведет к обвалу, нет. Вопервых, не дадут, а во-вторых, не получится. Мировой ВВП — 40 триллионов долларов. А ВВП США — это 12 триллионов долларов. Ну, не обвалится американская экономика. А нефтяной рынок? Мы еще не знаем, почему такие высокие цены на нефть. Понятно, что спрос превышает предложение, но не только этот фактор важен. Там же фьючерсы. Там, возможно, зарабатывает пенсионный фонд США. У них есть большая проблема — они не успевают размещать бумаги, которые бы покрывали их инвестиционные планы.

Я не исключаю, что это очень большая тонкая игра.

А фьючерсы просто работают на повышение цен на нефть. Они покупают их по одной цене, а продают дороже. И на этом зарабатывают. Потом, нельзя забывать, что в США находятся 7 транснациональных нефтяных компаний.

— То есть они могут в любое время опустить курс доллара до 20 рублей?

— Нет. Доллар и рубль — это разные, несвязанные вещи. Мы можем сегодня сделать рубль к доллару хоть 1 к 1 или 1 к 50, как мы захотим.

Важно соотношение доллар — евро — иена. Рубль не оказывает никакого влияния на мировой рынок.

Если завтра будет 1 доллар — 5 евро, то мировые финансы обрушатся. А если завтра будет 1 копейка за 1 доллар, то Россия обрушится, а в мире ничего не изменится. Мы производим только 1,5-2% мирового ВВП. У нас только сырьевой экспорт. Мы ничего больше не делаем.

— Как вы думаете, какова будет дальнейшая политика ЦБ РФ? Он будет продолжать скупать доллары, сбивая курс и накапливая резервный фонд?

— Накопление резервного фонда — это правильная политика ЦБ РФ и думающей части Минфина.

Они правильно считают, что этот фонд стоит накапливать, не расходуя.

Можно говорить, что когда он достигнет отметки 800 миллиардов рублей, то его можно будет не увеличивать. А пока что скупка вызывает появление избыточного денежного предложения рублей. Поэтому в этом году едва ли удастся удержать инфляцию в рамках 10%.

— Но ЦБ РФ уже вроде признал этот факт.

— Почти признал. Укреплять рубль они тоже безнаказанно не могут. Тренд может развернуться.

Это обратит валютные спекуляции в другую сторону.

Например, выгодно отдавать кредиты в долларах, а получать в рублях.

А когда тренд развернется и рубль начнет падать, те же самые люди будут играть против рубля. Те же самые люди. Они начинают играть, когда видят, что ЦБ начинает поспешно сбрасывать курс.

В этом году курс лучше удерживать в рамках 28,7-29 рублей за доллар. Нужно найти оптимальные инструменты сдерживания денежного предложения.

Можно выпустить «бобров» — бескупонные облигации Банка России. Это тоже сдерживает инфляцию. Все, что будет деньги на ЦБ оттягивать, — это хорошо. Надо стерилизовать денежную массу. Она должна соответствовать потребностям. Это как бассейн с водой, уровень в котором надо регулировать.

— Чего можно ожидать в ближайшей перспективе в экономике РФ?

— Надо посмотреть, что будет с ценами на нефть, что будет с долларом и евро. Вряд ли соотношение доллар-евро будет более 1,3. Ну, может быть, 1,32- 1,35 максимум. Сейчас уже начали работать силы, которые стабилизируют соотношение доллар-евро.

Хотя есть ряд факторов, например валютные спекуляции на самом высоком уровне. Не только в России, но и за рубежом.

— Как вы уже говорили, это может быть наиболее выгодно американским пенсионным фондам.

— Да. Я этого не исключаю.

Никто не предполагал, что нефть будет $50 за баррель. Никто не предполагал, когда цены в начале девяностых годов были 30 долларов за баррель, что к концу девяностых они будут 9 долларов за баррель. Поэтому ситуация может в корне измениться.

Здесь дело не только в спросе на нефть. Для ОПЕК цена более 24-25 долларов за баррель — плохой показатель, который означает перегрев рынка. Это означает, что становится, во-первых, выгодным поиск альтернативных источников энергии, во-вторых, выгодно становится в ряде случаев переходить на уголь, в-третьих, активизация подпольных или полуподпольных лесных промыслов.

В Японии уже началась энергетическая революция. Там ставят термоядерный реактор, который качает энергию из воды. 80 процентов Франции обслуживается атомными электростанциями. Не секрет, что нефтяные компании часто блокируют все исследования альтернативных источников энергии.

А сейчас, когда цена нефти уже 50 долларов за баррель, их не остановить.

Кстати, мне кажется, что на данный момент стоимость цены завышена в разы, а ее реальная величина — долларов 20-30.

Егор Шадурский