Журнал «Водяной знак» выпуск № 6 (26) июнь 2005

ДЕНЬГИ СПАСЛИ ЧЕЛОВЕЧЕСТВО ОТ КОРЫСТИ

Григорий Остер — известный детский писатель, сценарист, создатель мультфильмов.

Зарегистрировано 175 изданий этого автора.

Его называют гениальным, талантливым, неповторимым.

Так оно и есть. Потому что все, что делает Григорий Остер, излучает любовь, радость жизни и неистощимый юмор.

— Как вы относитесь к деньгам?

— С восхищением.

— Как это? Вы ведь не бизнесмен, не финансист. Вы — детский писатель. Или вы просто очень жадный человек?

— Ну, никакая творческая профессия никому и никогда не мешала быть жадным. И я был бы неискренен, если бы сказал, что меня абсолютно не интересует гонорар, который я получаю за свои произведения. Но в данном случае я имел в виду совсем другое. С восхищением я отношусь не к тем суммам, которые мне удается заработать, а к деньгам вообще.

— В своих произведениях вы объясняете детям, что в жизни самое главное — деньги?

— А вы хотите, чтобы я это от них скрывал? Ладно, ладно, шучу. Главное в жизни, конечно, не деньги, главное — любовь. А любовь за деньги не купишь. Но все остальное — можно. Только не «купить». Я бы использовал другой термин. Не купить, а получить в обмен на деньги.

Видите ли, я действительно отношусь к деньгам с восхищением. К деньгам как к идее. Как к инструменту, которым с древних времен пользуется человечество. Я считаю деньги одним из величайших изобретений. Открытием, которое повлияло на историю цивилизации не меньше, чем изобретение колеса или овладение огнем. И дело тут вовсе не в формуле деньги — товар — деньги. И не в корысти.

На мой взгляд, деньги как раз и спасли человечество от корыстных взаимоотношений типа: ты — мне, я — тебе. Деньги — это эквивалент благодарности и добра в чистом виде. Ведь деньги, грубо говоря, мы даем человеку за то, что он сделал нам что-то хорошее: накормил, одел, развеселил и так далее. И вот получается, что где-то кто-то сделал кому-то что-то хорошее, получил за это монету, а потом совершенно в другом месте другие люди отплатили ему добром за добро, когда он им эту монету отдал. Как бы предъявил значок клуба, члены которого делают друг другу добро. То есть, если ты делаешь добро людям — у тебя есть деньги, ты богатый. От слова Бог.

Тут есть только одно «но». Другая сторона монеты. Ведь у каждой монеты есть и другая сторона. И на этой другой стороне цифры. И получается: мы уже не просто благодарны. Мы измеряем величину этой благодарности. Так что другая сторона каждой монеты уже не от Бога, она от дьявола.

— Когда вы впервые столкнулись с этим дьявольским добром? Как вы заработали свою первую монету?

— Свой первый рубль (на рубль тогда можно было купить мороженое эскимо) я заработал, когда мне было лет шесть. Неподалеку от нашего дома был продуктовый магазин, там стояла вечная очередь за чем-нибудь. В тот день давали муку. Дефицит. Ее отпускали строго по килограмму в руки. И вот ко мне подошла какая-то тетенька и попросила меня встать к ней в очередь, чтобы муки ей дали на двоих — не один, а два пакета. Я согласился и терпеливо отстоял с ней длинную очередь. Тетенька взяла свою муку, а мне, совершенно для меня неожиданно, дала рубль. Сжимая в кулаке эту приятную неожиданность, я гордо прибежал домой и вручил рубль маме.

— Нашел? — спросила она.

— Нет, — похвастался я, — заработал.

Мама выслушала историю про очередь — и порвала мой рубль. Она искренне считала, что дети и деньги несовместимы. Как гений и злодейство.

Уж сколько лет прошло, а мне до сих пор обидно. Я ведь искренне хотел помочь той тетеньке и вовсе не рассчитывал на вознаграждение.

— Вы в детстве мечтали стать детским поэтом?

— Нет, конечно. Я родился нормальным ребенком и в детстве хотел быть иногда пожарником, а иногда шахтером. Мне очень нравился отбойный молоток, особенно когда им ломали асфальт на улицах. Я всегда просил дать мне его подержать. А потом, когда я стал постарше и начал писать стихи, то, естественно, не для детей. Я писал стихи, чтобы читать их девушкам. Детским поэтом я стал, когда понял, что никто не собирается публиковать мои стихи для взрослых. В те советские времена была единственная возможность опубликовать взрослые стихи — если стихи эти были про партию или про любовь, причем в тех стихах, что про любовь, имелась в виду любовь к партии. А я писал просто про любовь, и, естественно, заработать себе на жизнь мог только как детский автор.

— По вашей первой книжке — «Как хорошо дарить подарки», про Слоненка, Мартышку Удава и Попугая — был снят мультсериал «38 попугаев». И его герои на долгие годы стали одними из самых любимых и популярных в стране. В то время вас кормили мартышка, слоненок, удав и попугай?

— Не только. Книжки и мультфильмы ведь выходили, мягко говоря, не часто. Но выяснилось, что я могу писать пьесы. Это было не только интересно, но и приносило ощутимый доход. По закону автор пьесы получал процент с театральных сборов. Причем это был доход не от советского государства, которое чаще всего щедро платило гонорары только за никем не читаемые книги и никому не нужные фильмы. Это были деньги, которые из своих собственных карманов платили за билеты в театр живые зрители. Так посреди советской власти я начал жить при своем маленьком капитализме.

— При советской власти вы считали себя обеспеченным человеком?

— До поры до времени. Пока не настали времена, когда наше правительство лишило нас денег. Если помните, в разгар перестройки с каждым днем деньги становились дешевле и дешевле, в то время как государство запретило нам всем брать с наших собственных сберкнижек сумму больше 500 рублей в месяц.

Детей к тому времени у меня было уже трое, а мои деньги мне никто возвращать не собирался. И тут я неожиданно узнал, что в сберкассе можно выписать чековую книжку, с которой в каждом магазине выписывался чек на любую сумму. Об этом никто особенно не знал, но такая система существовала, оказывается, еще с тридцатых годов. И я стал этим пользоваться. Я придумал, как забрать свои собственные деньги, которые государство мне не отдавало. В процессе этой деятельности я выяснил, что никто не проверяет, сколько денег лежит на книжке, потому что, расплачиваясь за товар, ты должен был сам писать на корешках, какую сумму потратил, чтобы вычислить, сколько у тебя осталось на счету. А я не стал заполнять эти корешки. И, в принципе, вместо трех тысяч мог легко истратить двадцать. Я до сих пор ругаю себя за то, что был не такой наглый, как хотелось бы. Умные и хитрые люди в эти годы становились миллионерами

— С тех пор, как вы занимались незаконными финансовыми махинациями, много воды утекло. Детей у вас уже не трое, а пятеро. Это помогает в творчестве? Кто, например, из ваших трех девочек и двух мальчиков является прототипом героев «Вредных советов», «Задачника», «Сказки с подробностями», «Легенд и мифов Лаврового переулка» и еще десятков книг?

— Только один мальчик — Гриша Остер. Я. То есть тот ребенок, который живет во мне и который, слава Богу, никуда не делся. Потому что сохранить в себе ребенка не так-то просто. Это очень трудно. Я стараюсь его в себе не потерять. Мне все время приходится прилагать усилия, потому что в каждом взрослом человеке этот ребенок постепенно умирает, вытесняется взрослым. Ребенок, становясь взрослым, чувствует, как эта взрослость вступает в единоборство с его детскостью. Это может привести даже к гибели человека. Но чаще ребенок вытесняется, а в большинстве случаев — просто умерщвляется взрослым человеком. Живет взрослый человек в своем выросшем теле, абсолютно не помня, что раньше здесь было совершенно другое существо, которое по-другому чувствовало, по-другому любило, по-другому понимало весь этот мир.

— Наверняка многие дети мечтали бы иметь такого веселого папу-воспитателя, с которым можно нарушать все правила и быть непослушным.

— Вот этого я бы им не посоветовал. Во-первых, я не считаю себя педагогом. Я писатель, и мне интересно заниматься развитием личности ребенка. Я и дома воспитанием не занимаюсь — это отлично делает моя жена Майя. Меня она привлекает в качестве тяжелой артиллерии, когда ситуация того требует. Хотя сейчас все дети уже достаточно взрослые, и время необходимых в педагогических целях шлепков и подзатыльников, к счастью, кончилось.

— А вы не боитесь давать детям вредные советы?

— Вредные советы — это прививки от глупости. Я это в каждом своем интервью повторяю. Защита ребенка от стереотипов, которые ему пытаются навязать взрослые да и некоторые его сверстники. Я пытаюсь научить ребенка с этими стереотипами бороться. Беру какую-то ситуацию и довожу ее до абсурда. И ребенок видит, к чему ведет стереотипный образ мышления. Вредные советы ни в коем случае ни один ребенок никогда не будет впрямую использовать. Он-то, в отличие от некоторых взрослых, понимает, что это шутка, игра. Прочитает и поступит с точностью до наоборот.

Татьяна Калашникова

 

`

Рекомендуем к прочтению:

Back to top button