По России гуляет 100 тысяч липовых банкнот

На днях Центробанк России обнародовал статистику фальшивых банкнот, изъятых из оборота.

Из нее следует, что в 2006 году (тогда было обнаружено 54,5 тысячи липовых купюр) число подделок выросло почти вдвое.

И хотя эксперты уверяют, что даже
100 тысяч фальшивок — цифра скромная
(в обороте сейчас находится 6 миллиардов банкнот), нарваться на подделку очень не хочется.

Кто они, «денежные воры», что ими движет? Ответы на эти вопросы можно найти в судьбах самых известных русских фальшивомонетчиков.

Ай да Пушкины…

Первая подделка российских кредиток относится к 1770 — 1772 годам.

Любопытно, что в нее оказались замешанными двоюродные деды поэта Пушкина — Михаил Пушкин, занимавший крупный пост в Мануфактур-коллегии, и его брат Сергей, отставной капитан.

Оба брата были заядлыми картежниками и питали страсть к авантюрам. К ним и обратился француз Луи Барро Бротар с планом обогатиться путем подделки ассигнаций.

Француз рассчитал, что русские деньги просты и их подделка не составит труда.

Выработку бумаги для фальшивок и их печать он намеревался наладить за пределами Российской империи, а готовый тираж нелегально переправлять через границу.

Для сбыта фальшивок французу нужны были сообщники из числа русских дворян.

Здесь как нельзя кстати подвернулся Михаил Пушкин, служба которого позволяла сбывать фальшивки при оплате внешнеторговых сделок.

Предложение Бротара показалось Пушкиным стоящим. Сергей принялся набивать руку на подделке подписей (первые купюры собственноручно подписывали два сенатора, советник и директор банка), а Михаил привлек для сбыта вице-президента Мануфактур-коллегии Федора Сукина.

В середине 1771 года Луи Бротар и Сергей Пушкин отправились за границу для организации производства фальшивок. Бротар сумел найти гравера, который изготовил клише, и договорился о выделке бумаги нужного качества.

Голландец Генрих Каак согласился за небольшие деньги изготовить партию бумаги, но потом потребовал размещения всего заказа на его предприятии и увеличил сумму оплаты до 800 гульденов.

В противном случае Каак пообещал сообщить о заказе властям. Концессионерам ничего не оставалось, как согласиться на эти условия.

Тем временем Федора Сукина начала мучить совесть. Дело уже не представлялось ему безопасным и выгодным.

Кончилось тем, что Сукин намекнул о деятельности Пушкиных кому следовало. Сведения дошли до Екатерины II, и следствие закрутилось.

Ничего не подозревающего Сергея Пушкина подвергли тщательному досмотру по прибытии в Ригу и нашли тайник с клише.

Сергея взяли под арест, откуда он написал брату Михаилу, что у него «нашли штемпели и литеры, которые были признаны годными к деланию ассигнаций».

Письмо перлюстрировали и арестовали Михаила. В 1772 году все участники дела, включая Сукина, предстали перед судом Сената.

Оба брата Пушкины были лишены чинов и дворянства. Сергей был заклеймен буквой «В» (вор) и заключен в крепость. Позже его перевели в Соловецкий монастырь, где он провел остаток жизни.

Михаила отправили в ссылку в Сибирь, за ним по своей воле поехала и жена, урожденная княгиня Волконская. Сукин был лишен чинов и сослан в Оренбургскую губернию.

Француза Бротара арестовали в Голландии, депортировали в Петербург и осудили. Правда, как именно, теперь неизвестно: француз с точки зрения Сената был мелкой сошкой, поэтому сведений о нем почти не осталось.

Но дело его нашло множество последователей среди россиян.

Источник: www.ruscourier.ru