КРЕПКИЙ РУБЛЬ ЖЕЛАЕТ ОБОЗНАЧИТЬСЯ
Валюты развитых стран имеют свои обозначения-символы. Всем известен значок доллара — $, узнаваемые графические обозначения есть у евро, британского фунта, японской иены, израильского шекеля. Даже южнокорейский вон и вьетнамский донг — и те обзавелись собственными символами.
Валюты развивающихся стран в большинстве случаев обозначаются общим символом — «солнышком» с четырьмя лучами (¤).
А что же российский рубль? Почему у него до сих пор нет своего знака? Попытка исправить эту историческую несправедливость была предпринята в конце прошлого века. Увы — тогда эта попытка оказалась не слишком удачной. Может, пришло время ее повторить?
В конце 1999 года издательский дом «Коммерсантъ» и клуб дизайнеров-графиков «Портфелио» объявили конкурс «Знак рубля». Организаторы верили, что, создавая знак рубля, они смогут заявить новое лицо российской экономики, навсегда перешедшей из числа стран третьего мира, обозначаемых «солнышком», в число цивилизованных мировых держав.
В конце концов, знак рубля принадлежит к составляющим того самого национального самосознания, которого нам так не хватает. Организаторы конкурса были уверены, что дизайнер хоть и не может влиять на экономику, но в силах повлиять на национальное самосознание России и создать знак той денежной единицы, с которой Россия войдет в третье тысячелетие.
По словам бывшего специального корреспондента «Коммерсанта», активно принимавшего участие в акции, Юрия Калашнова (ныне он — исполнительный директор журнала «Секрет фирмы»), в создании знака национальной валюты существуют два пути: снизу, когда знак вырастает из сокращений скорописи и аббревиатур (так появились символы большинства мировых валют), и сверху, когда такой знак выбирается и де-юре закрепляется Минфином и ЦБ страны. «Мы не ставили в качестве задачи конкурса непосредственно введение нового знака рубля, главное было — привлечь внимание общественности и власти к актуальной общенациональной теме», — объясняет Юрий Калашнов.
Поначалу у конкурса даже была поддержка на уровне государства. Имелась предварительная договоренность с Министерством финансов. «Михаил Касьянов, который занимал в 1999 году пост министра финансов РФ, принял живое участие в конкурсе, — рассказывает один из главных организаторов конкурса, бывший исполнительный директор «Портфелио» Николай Облапохин (сегодня он — издатель каталога «Наша марка»). — Мы обсуждали источники и размер вознаграждения участникам. Авторские права на использование финального знака рубля по инициативе Михаила Касьянова должны были передать организаторам конкурса, а потом предложить Центробанку, который вынес бы этот вопрос на обсуждение в Госдуме». Как известно, вопросы о принятии государственной символики в России решает Государственная дума.
Но — все вышло не совсем так, как планировали организаторы.
То есть сам конкурс прошел, и весьма успешно. В акции «Знак рубля» приняли участие 304 человека и 7 трудовых коллективов из 65 городов и поселков городского типа России, Швейцарии, Белоруссии, США, Казахстана и Украины. На конкурс были представлены 899 работ. Из них 90% основывались на русском или латинском написании буквы «Р» или «R». Большое жюри отобрало 12 знаков-финалистов.
«Это была грандиозная акция, — вспоминает бывший член жюри, руководитель студии «Директ Дизайн» Леонид Фейгин. — Число участников конкурса поражало. Многие подошли к работе очень профессионально — изучили каталоги денежных знаков, энциклопедии. Но, поскольку конкурс открытый и работы принимались от всех желающих, не обошлось без «маргинальных» знаков. Они вызывали и смех, и слезы: звезды, свастики, бублики, кресты… Но критерии отбора были очень жесткими. Это классические критерии оценки знаков вообще плюс специфические для данного конкурса. Знак рубля должен быть абсолютно нейтральным в религиозном, идеологическом и сексуальном смысле. Он не должен вызывать отрицательных ассоциаций. Он должен быть запоминающимся, простым и ясным по композиции. Отсекались знаки, представляющие собой ребусы, расшифровать которые можно, лишь прочитав многостраничный комментарий автора. Отсекались трудновоспроизводимые знаки (в том числе от руки). Отсекались знаки, которые даже при существенном упрощении невозможно превратить в шрифтоподобный символ без потери изначально заложенного смысла».
А потом пришел ответ из Центробанка. И этот ответ фактически остановил конкурс.
«В ответе Центрального банка говорилось, что у российского рубля уже есть свой знак «РР», который скрывается за муаровым эффектом, в качестве защитного символа на большинстве современных российских банкнот», — объясняет Юрий Калашнов.
Юрий Калашнов и сегодня сожалеет, что в итоге конкурс не встретил понимания у властей: «Как известно, из выхода на рынок евро была сделана большая PR-акция Евросоюза. Все помнят фотографию из людей, составляющих своими телами знак евро, символ единства Европы. Если ЦБ РФ планирует проведение реформ, то ему просто необходимо создать широкую всемирную акцию по поддержке нашей национальной валюты. И здесь нужен уникальный знак рубля».
По мнению Николая Облапохина, ответ ЦБ РФ о существовании официального знака «РР» расходится с реальностью: «Минуло три года, а общественного признания данного знака так и не произошло. Его просто никто не знает. Возможно, ЦБ РФ в тот момент просто не почувствовал, что за этой идеей стоит серьезная политическая поддержка. А рубль тогда еще был слаб и нестабилен…»
Сегодня все бывшие единомышленники готовы вернуться к идее поиска для рубля подходящего знака. Тем более что рубль с тех пор существенно окреп и оставаться без собственного узнаваемого символа ему уже как-то и не солидно…
Егор Шадурский
