Больше чем деньги
В предыдущем номере «Водяной знак» начал публикацию материала Екатерины Корелиной о способах использования денег не в качестве средств платежа, а в качестве наградных и памятных сувениров. Сегодня мы публикуем заключительную часть исследования Екатерины Корелиной, где рассказывается о сугубо российских религиозно-патриархальных традициях, в которых банкноты и монеты играли очень интересную, не свойственную для денег роль.
Прикладные монеты к иконе
В глубокую древность уходит обычай украшать особо почитаемые «чудотворные» иконы привесами: монетами, кольцами, крестами и прочими вещами, подносимыми в дар святым образам. В качестве привесов часто использовались своего рода пожалования –
посылки от князей и царей золотых монет к особо чтимым иконам. Так, в 1593 году «…к церкви Святаго Георгия, что в башне Фенеркаписи дано от Государя к Чудотворному образу на приклад 3 золотых… да к Воскресению Христову на приклад от Государя да от Государыни да от Царевны 3 золотых Португальских, а в них 30 золотых Угорских…»1.
В качестве своеобразной приманки привесы всегда были на виду, чтобы показывать молящимся «богоугодный» пример. Время от времени часть их изымалась и получала то или иное назначение. Чаще всего из них изготавливались церковная утварь, оклады для икон и прочие культовые вещи.
В старинных описях церковного имущества можно встретить упоминания о «прикладных» или «привесистых» монетах к иконам. Первое известное «нумизматическое» описание таких монет находится в описи «домовой» (церковной) казны патриарха Никона, составленной в 1656 году. Здесь имеется длинный список золотых «прикладных» монет с подробным описанием хранившихся отдельно восьми золотых византийских монет X–XI вв. с парными изображениями императоров. Эти монеты были отнесены составителем описи к «царю Костянтину и матери его Елене»2.
Но в XVIII веке, а именно 19 января 1722 года, Петр I
издает указ, по которому «…отныне впредь во всех Российскаго государства церквах привесов к образам, то есть златых и серебреных монет, и копеек, и всякой кузни и прочаго приносимаго, не привешивать. А прежние… описав, отобрать в церковную казну и отдать учрежденным церковных вещей хранителем… и те привесы употреблять в покупку к священнослужению на просфоры… и вина церковнаго… а прочее от того употребления оставшееся… держать на нужнейшия церковныя потребы…».
Тем же, кто впредь будет приносить в храм привесы, «…протолковать, что лучше тем их приносам употребленным быть во оные сосуды и в прочия церковныя вещи, которых Святая Церковь не преминуемо требует, и изъяснить им, что на монетах иностранных таковыя лица выбиты бывают, которым при иконах святых не подобает бытии; а от серег и прочих таковых привесов иконам чинится безобразие, а от инославных укоризна и нарекание на Святую Церковь наноситися может…»3. Запрет на украшение икон привесами вступает в свою силу, и эта традиция со временем перестает соблюдаться.
Деньги как талисман
С давних времен многие монеты и банкноты применялись в качестве амулетов и должны были, по воззрениям людей своего времени, сберегать их владельцев от болезней, бед и разного рода опасностей.
В России особой популярностью, особенно среди карточных игроков, пользовался денежный талисман «брутовский» рубль – кредитный билет Российской империи 1898 года рублевого достоинства с подписью кассира по фамилии Брут, в приступе безумия покончившего с собой. Такой рубль по сей день считается амулетом, приносящим удачу владельцу в азартных играх.
Автограф кассира Брута, начавшего подписывать банкноты еще в 1887 году, стоял на кредитных билетах каждого номинала из серии 1898–1910 годов, включая банкноту рублевого достоинства. Брут был заядлым картежником и в 1914 году, до начала Первой мировой войны, проиграл в карты крупную сумму казенных денег. На этой почве кассир повесился.
На начало 1915 года в России пришелся расцвет азартных игр, которые проводились не только в общественных специализированных клубах, но и на частных квартирах горожан. Среди любителей азартных игр существовало поверье, что петля или какая‑либо личная вещь повешенного приносит удачу в игре. Так, в январе 1915 года в кругах игроков зародилось предположение о том, что рубль за подписью кассира Брута является «счастливым».
Когда слух получил огласку, многие петроградские игроки сразу бросились на поиски «брутовских» рублей. Воспользовавшись этим, находчивые менялы распространили слух о том, что рубли, подписанные Брутом, являются большой редкостью и их нельзя более получить ни в одном государственном банке. Тем самым стоимость «счастливого» рубля была доведена до невиданной цены в 20–25 рублей. Министерство финансов опровергло эти сообщения и объявило, что Государственный банк по‑прежнему выпускает такие рубли и не берет за них лишних денег. Но еще долгое время было много желающих заполучить столь счастливый амулет.
Кроме счастливой банкноты, в России большой популярностью, особенно среди студентов, до сих пор пользуется медная монета советских времен достоинством в 5 копеек. Не первый век живет поверье: прежде чем идти на экзамен, нужно положить пятак под левую пятку. Класть непременно нужно монету советских времен, утверждая при этом, что медь полезна от головной боли.
Закладные деньги
От античности до наших дней был широко распространен обычай «закладной» монеты, когда под камень фундамента здания или в стены строящегося дома, под один из углов, клалась одна или несколько монет с датой начала строительства, и, как правило, более ценная. Считалось, что такие закладные деньги даровали постройке длительность существования, а ее владельцу – богатство и счастье.
В ХIX веке традиция закладной монеты получает широкое распространение в европейской части России. Вот как описывает это в своих мемуарах граф Сергей Львович Толстой: «В этом же году началась пристройка к яснополянскому дому залы и двух комнат под нею… Теперь отец решил сделать фундаментальную двухэтажную пристройку с противоположной южной стороны дома.
При закладке отец хотел, по традиции, замуровать в угол фундамента золотую монету, а так как в то время у него золотого не было, он взял у меня подаренный мне Ханной английский золотой соверен (фунт стерлингов). Эту золотую монету он замуровал в фундамент тайно от каменщиков, пока они обедали, а мне потом возместил ее стоимость»4.
Среди закладных денег отдельно можно выделить монеты, которые закладывались при строительстве корабля, отчеканенные в год начала его постройки. Такие монеты часто использовались вместо традиционной закладной доски («штатной» доски) или прятались в килевые балки. Первый гвоздь в киль корабля рекомендовалось забивать через подкову, а закладная монета давала особую гарантию благополучного плавания.
Деньги как награда за воинские подвиги
Награждение за ратную службу жалованными «золотыми» монетами – старинный русский обычай. Вероятнее всего, награждение монетами первоначально было денежным вознаграждением по особому случаю, а затем превратилось в особую систему наград.
К XV веку, ко времени правления Ивана III, относится первый случай почетного княжеского пожалования такими «золотыми». В 1469 году Устюжская судовая рать за трудный поход по Волге к Казани и возвращение в Нижний Новгород была отмечена наградой «дважды по денге золотой», возможно, с особыми изображениями и надписями.
Английский поэт и дипломат Джайлс Флетчер в своем сочинении «О государстве русском» дает нам описание порядка ношения таких наград в России в XVI веке: «…тому, кто отличится храбростью перед другими или окажет какую‑либо особенную услугу, царь посылает золотой с изображением св. Георгия на коне, который носят на рукавах или шапке, и это почитается самой большой почестью, какую только можно получить за какую бы то ни было услугу…»5. Для ношения на одежде в этих монетах обычно пробивали отверстия.
В начале XVII века на Руси, кроме жалованной монеты, служилые люди получали еще и денежное вознаграждение. Шведский дипломат и историк Петр Петрей описывает это следующим образом: «…когда одержат победу, отразят, прогонят или истребят неприятеля, великий князь посылает каждому из них, особливо офицерам, золотые деньги, имеющие овальную форму и вылитые из хорошего золота, а нижним чинам – серебряные и вызолоченные, в знак и память того, что они храбро и богатырски держали себя с неприятелем, а когда придут домой, им выдается причитающееся жалованье…»6
По свидетельству ученого и советника голштинского посольства в Московию и Персию Адама Олеария, в то время «… золотой монеты видно не много. Великий князь велит ее чеканить только в тех случаях, когда одержана победа над врагом или же при иных обстоятельствах, в виде особой царской милости, для раздачи солдатам…»7
В зависимости от социального положения награждаемых им вручались золотые разного достоинства –
от «португала» в десять червонцев до крохотной золотой денги, а самые низшие категории ратного люда получали только позолоченные серебряные копейки и денги.
Золотые «монеты» царя Алексея Михайловича к его денежной реформе никакого отношения не имеют, хотя на некоторых из них впервые встречается дата, обозначенная, как и на «ефимках», по-новому, цифирью – 1654. Но такая монета предназначалась для массового награждения казаков войска гетмана Богдана Хмельницкого, который «…того року стоял з войсками своими и его царского величества под Хвастовом, и от его царского величества прислано козакам жалованя копейки золотые…»8
На Кадашевском монетном дворе в Москве в 1701 году началась чеканка первой петровской серебряной полтины. Серебряные золоченые копейки как награды уступили свое место этим прототипам русских солдатских медалей. Молодой царь Петр награждал такими полтинами за военные действия своих солдат до 1704 года – до появления петровского рубля. Монета эта пришивалась как медаль к верхней петле кафтанов.
В 1702 году Петр I награждал серебряной полтиной нижние чины в память первой победы в Северной вой-не 29 декабря 1701 года – при Эрестфере.
Петровские монеты за ратные подвиги стали неким переходом от «золотых» до современных наград.
Деньги как украшения
Монеты издавна имели большое значение в быту различных народов. Они часто использовались в качестве ювелирных украшений, применялись в убранстве одежды. Особенно богато украшена монетами национальная одежда жителей Сибири и Средней Азии, Кавказа, Верхнего Поволжья, Украины, сохранившая на себе целые «коллекции» монет за несколько столетий.
Башкирский женский национальный костюм дополняло множество украшений: массивные нагрудники, перевязи, затылочные украшения, накосники. Их изготавливали, нашивая на тканевую основу кораллы, бусы, монеты, ювелирные подвески, цепочки, бубенчики, раковины, перламутровые пластины и пуговицы.
Подбор материалов для украшений был обусловлен верой в их магические свойства. В частности, серебру приписывалась защитная, очистительная сила, его блеску и звону – способность отгонять злых духов, поэтому в костюме присутствовало немало шумящих монет и подвесок из серебра. Не зря существовала пословица, что башкирскую женщину сначала можно услышать, затем увидеть.
Символом башкирской национальной одежды стал головной убор замужних женщин – кашмау. Он представлял собой шапочку с отверстием на макушке со спускавшейся на спину неширокой лентой-хвостом. Лента должна была полностью прикрывать волосы женщины. Этот головной убор сплошь украшался монетами, подвесками, кораллами и различными бусинками.
Кашмау был особенно популярен в XIX веке на юге и юго-западе Башкирии. В XX веке он считался праздничным головным убором и его носили женщины из зажиточных семей.
Самые колоритные украшения башкирского костюма – нагрудники, которые не имеют аналогов даже в культуре родственных народов. Нагрудники выполняли функцию защиты от злых духов, что определяло и подбор материалов для их украшения – это серебряные монеты и кораллы. Нагрудники различаются по форме и манере декорирования, а также в зависимости от районов, где были созданы. Различались они и по весу. Отдельные экземпляры доходили до двух с половиной килограммов. Двух одинаковых нагрудников не найти, так как эти изделия не тиражировались, а изготовлялись в единственном экземпляре.
Еще одна разновидность нагрудного украшения – перевязь. Перевязь встречалась в одеждах жителей северных и западных районов республики. Надевалось оно на правое плечо и спускалось под левую руку. Иногда перевязи были настолько широкими, что практически закрывали всю грудь. Вот как описывает это украшение знаменитый немецкий и русский ученый-энциклопедист, географ и путешественник XVIII–XIX веков Петер Симон Паллас: «…. спереди через плечо как будто орден висящее украшение отчасти из мелких денег, а отчасти из коральков состоящее, и разными бездельными мелочами увешанное… необыкновенно»9.
Все эти самостоятельные украшения в совокупности отличали башкирский костюм от одежды окружающих народов.
В отношении денежных украшений национальных костюмов у других народов можно отметить отдельные самостоятельные украшения жителей Украины и удмуртов.
Со второй половины XIX века самым любимым украшением южных удмуртов становятся серебряные мониста – чырты-весь. Появившись еще в начале II тысячелетия н.э., эти женские украшения играли роль талисманов, оберегов, защищавших от «дурного глаза», и служили показателем родовой принадлежности. Удмуртские девушки севера носили унизанную серебряными монетами и украшенную бусами и раковинами каури шапочку – такъя.
Дорогие серебряные украшения в удмуртских семьях сохранялись столетиями как семейная драгоценность и переходили от поколения к поколению. В более бедных слоях населения в качестве украшений применялась имитация монет из олова и жести. Кроме того, монеты являлись носителями истории, они передавали дух той или иной эпохи, и чем стариннее оказывалась монета, тем большую ценность она представляла.
Традиционной и излюбленной деталью женского украинского костюма XVII – начала XX века был дукач – шейное или нагрудное украшение, состоящее из двух частей – подвески-медальона и банта-броши, к которой крепился медальон при помощи цепочек.
Изначальное предназначение дукача – отличительный знак, драгоценное украшение, иногда оберег. Медальонами служили как собственно медали и монеты – золотые, серебряные, позолоченные, так и их имитации из драгоценных металлов, в более позднее время – из латуни и меди. Медали и монеты были разного происхождения – западноевропейские, польские, русские, местного производства. Особой художественной выразительностью, разнообразием форм и подчеркнутой декоративностью отличались банты, украшенные вставками из камней и цветного стекла.
Ношение дукачей имело место преимущественно на Левобережье, хотя они встречались на Киевщине, Черкащине, в местах проживания украинцев в Тульской и Курской губерниях, а также на Кубани, куда они попадали с переселенцами.
Дукач всегда располагался на самом видном месте – на груди на фоне белоснежной сорочки. Это было самое дорогое, подчеркивающее социальный и имущественный статус украшение, а кроме того, еще и высокохудожественное. Дукач являлся гордостью хозяйки, самым драгоценным и желанным подарком. Вместе с другими украшениями дукачи передавались из поколения в поколение и составляли «материзну» – приданое невесты. Иногда они занашивались до такой степени, что невозможно было разобрать изображения на них.
Пережив яркий период подъема, производство дукачей к началу ХХ века приходит в упадок.
Екатерина КОРЕЛИНА, Спецфонд ФГУП «Гознак»
